люди · 13 марта 2018
Андрей Артюшин:
«Для клубов я — вымирающее поколение»
Организатор легендарных вечеринок Sensation, в прошлом арт-директор клуба Panorama отмечает десятилетие своей карьеры в клубной индустрии. В этом году уже три года, как он развивает свой собственный клуб Manhattan.


ТЕКСТ: САША ПОБЛИНКОВА 7.12.2017 ФОТО: АНТОНИДА ФРОЛОВА
Есть мнение, что ночные клубы — все.
По большому счету, так оно и есть, хотя я предпочитаю считать, что они просто впали в спячку. И через пару лет что-то клубное непременно родится. Пока все определяет несколько факторов: во-первых, демографическая яма, во-вторых, гаджеты и интернет — появились более простые и дешевые каналы социализации. Оставшиеся заведения ориентируются на людей постарше. Ко мне, в основном, ходят тридцатилетние.
Изменился ли сам ритуал выхода в свет?
Клабберы типа меня выросли и остепенились, уже не могут себе позволить тусить три раза в неделю, им на работу утром надо. Они выбираются пару раз в месяц, жизненные устои сменились, кто-то подался в бизнес, кто-то стал ответственным офисным менеджером, чиновником. Но если они идут на вечеринку, то все за тем же: себя показать и пообщаться.
Раньше в городе была свое и довольно мощное сообщество любителей ночной жизни, оно еще осталась?
«Старая гвардия» в том виде, в котором она была в «Мегаполисе», «Стратосфере», «Объект 01», исчезла. Немного осталась тусовка времен «Панорамы» и «Акулы», но это уже другое сообщество. Но и они уже как бы «вне времени». Какие-то промо-группы, казалось бы, всего пять лет назад возникли, а их уже называют «старичками». Время бежит значительно быстрее, чем нам кажется.
Лет десять назад постоянно создавались какие-то обсуждаемые проекты, тематические большие вечеринки. Такое еще есть?
Все это в том или ином виде осталось. Вопрос масштаба. Допустим, пять лет назад, у нас были клубы, которые вмещали в себя тысячи людей — «Панорама», «Акула», «Стратосфера», «Мегаполис». Сейчас со всех клубов соберется от силы тысяча человек. И потому раньше было, кому обсуждать и о ком говорить. По большому счету, клубов как таковых не стало, есть бары, рестораны, кабаки, пабы. Хит последнего времени — караоке-клубы. В городе их уже больше двадцати, и это если «шашлычки» не считать.
Ты долгое время занимался развитием чужих больших клубов, как появилась идея открыть свой?
Андрей учился на специальности «бухучет» и говорит, что сейчас это ему помогает. Впервые в роли арт-директора ночного клуба он по случайности оказался в Новокузнецке. Руководил проектами в большом иркутском клубе «Панорама». После этого выкупил известный клуб «Барсук», в помещении которого и находится «Манхэттен». От работы отдыхает в клубах: своем или в чужих.


Изначально меня в клубы не тянуло совсем — в школе я вообще старался избегать дискотек, и первый свой «медляк» станцевал уже после выпускного. А потом — началось, всерьез и надолго. Сначала как тусовка, потом уже как работа. В итоге подвернулся хороший вариант помещения для своего клуба, и все сложилось. Каждый владелец создает заведение под себя, с душой. Человек формирует атмосферу, и если он старается, и выкладывается сам, заведение будет успешным. Если такого человека нет и все подчинено каким-то стереотипам, маркетинговым гипотезам, то проект обречен. В небольшом клубе, как «Манхэттен», люди ближе друг к другу. Здесь все проявляется намного ярче, да и работы больше. В большом клубе у тебя несколько тусовок, и ты руководишь лидерами, а в маленьком заведении есть одна-две тусовки, и ты внутри каждой.
Почему ты веришь в возрождение клубной культуры?
Демография улучшается, подрастают дети «нулевых». Через пару лет их соберется достаточное количество, чтобы собирать большие и интересные тусовки. Я с любопытством этого жду.
В сложные моменты не было желания все бросить и пойти работать в офис?
Я люблю разнообразие, ненавижу серые монотонные будни. То, что для многих нормально, для меня — монохромное существование, и это невыносимо. Я даже в ресторане всего заказываю по маленькой порции, но много — чтобы получить больше разных ощущений. А вечеринки — всегда разные.
Я люблю разнообразие, ненавижу серые монотонные будни. То, что для многих нормально, для меня — монохромное существование, и это невыносимо.
Не думаю, что этот бизнес можно перерасти, если живешь в нем серьезно. Он вполне конкурентоспособен, и в нем можно развиваться бесконечно. Но дальше если двигаться, становится продюсером, то это уже не в нашем городе, нужно переезжать.
Как думаешь, в мире гламура и вечеринок есть место для дружбы?
Конечно, в моей жизни есть настоящие друзья. Я вообще верю в настоящую мужскую дружбу, когда и в огонь, и в воду вместе. С кем-то вместе уже более двадцати лет. Многие из моих друзей вхожи в ту самую «старую гвардию» тусовщиков, так что и в клубном формате дружба есть.
Финансовый кризис как-то омрачает чужое веселье?
Люди все равно будут гулять, возможно, даже больше. Кризис — это всегда напряжение, и его нужно где-то скидывать, для этого существуют увеселительные заведения. Структура расходов, правда, меняется, «шальные деньги» больше никто не разбрасывает.
Почему тебе этот бизнес сих пор это нравится?
Я этим живу и не могу без этого, мне очень тяжело, когда я куда-то уезжаю от работы, хочется скорее вернуться. Я считаю, что клуб не может наскучить, и отдыхаю от дел я тоже ночью на тусовке, просто на другой. К коллегам, например, хожу, чтобы быть в курсе. Ну и плюс ко всему этому есть семья — для нее нужно отдельное время.
Как они, кстати, относятся к тому, что папа постоянно в ночь уходит на работу?
Папу туда каждый раз отправляют. Моему сыну сейчас полтора года, не знаю, станет ли он тем самым новым клубным поколением, пусть сам решает. Но вообще я очень жду тот момент, когда он мне покажет фото: «папа, смотри, как мы тусим», и вот тогда я ему расскажу, как мы круто зажигали.
Материал предоставлен журналом «Ирк.Собака.RU»